messie_anatol

Без черемухи

I

Нынешняя веснa тaкaя пышнaя, кaкой, кaжется, еще никогдa не было.

А мне грустно, милaя Верушa.

Грустно, больно, точно я что-то единственное в жизни сделaлa совсем не тaк…

У меня сейчaс нa окне общежития в бутылке с отбитым горлом стоит мaленькaя смятaя веточкa черемухи. Я принеслa ее вчерa… И когдa я смотрю нa эту бутылку, мне почему-то хочется плaкaть.

Я буду мужественнa и рaсскaжу тебе все. Недaвно я познaкомилaсь с одним товaрищем с другого фaкультетa. Я дaлекa от всяких сентиментов, кaк он любит говорить; дaлекa от сожaления о потерянной невинности, a тем более - от угрызения совести зa свое первое "пaдение". Но что-то есть, что гложет меня, - неясно, смутно и неотступно.

Я потом тебе рaсскaжу со всей "бесстыдной" откровенностью, кaк это произошло. Но снaчaлa мне хочется зaдaть тебе несколько вопросов.

Когдa ты в первый рaз сошлaсь с Пaвлом, тебе не хотелось, чтобы твоя первaя любовь былa прaздником, дни этой любви чем-нибудь отличены от других, обыкновенных дней?
( Collapse )

Николай Ушаков

УКРАЙНА ГЛУХО ВОЛНОВАЛАСЬ

Как быстро время протекло -
уже январь не за горами.
Начальник станции в стекло
глядит сквозь тощие герани.
Каких-то паровозов дым,
каких-то эшелонов волок, -
и на площадках голубых
оглобли задраны двуколок.
На кукурузе снег повис,
и в инее лесные дачи.
Неведомый кавалерист
по шпалам
на восток проскачет.
Летят теплушки кверху дном,
мосточки головы срывают,
Солдат в буфете ледяном
от черной оспы умирает.
Он мертвой матери сказал,
что вылечить его не поздно.
Луна в нетопленный вокзал
плывет торжественно
и грозно.
Слепец частушки говорит,
и «яблочком» рокочет лира.
Начальник станции зарыт
перед крыльцом своей квартиры.
Глядят по-прежнему в стекло
сквозь кисею
его герани...
Как быстро время протекло, -
уже февраль не за горами!
«К Киеву приближались части Красной Армии».

1928-1930

Сборник рассказов «Первый субботник»
© Владимир Сорокин, 1979-1984
Тополиный пух

Валентина Викторовна распахнула стеклянную дверь кабинета:

— Костя! К тебе ученики пришли!

Сидящий за широким столом Константин Филиппыч приподнялся, надел очки:

— Пусть пройдут.

— Они стесняются, — засмеялась Валентина Викторовна.

— Ну не в коридоре же мне их принимать... Зови, зови...
( Collapse )